Цели же этого нет, то единственный выход — введение какого-то прямо осадного положения: пусть всюду рыскают всевидящие сыщики, пусть царствует донос, пусть дезинфекция вламывается в подозрительные жилища и ставит все вверх дном, пусть грозный
ропот недовольства смолкает при виде штыков и казацких нагаек…
Неточные совпадения
Опять, оно если с
ропотом али с
недовольством встречаешь смерть, то сие есть великий грех.
Собранные свидетели теряли уже вторую неделю, когда работа кипела кругом, и это вызывало общий
ропот и глухое
недовольство, причем все обвиняли Кишкина, заварившего кашу.
Фабрика не успевала истолочь его и промыть, а рабочим приходилось ждать очереди по месяцам, что вызывало
ропот и
недовольство.
Открытого возмущения не существовало, но уже сказывалось глухое
недовольство и
ропот.
Правительство само видело, что дела идут дурно, и не могло энергически защищать существующий порядок дел против возникавшего повсюду
ропота и
недовольства.
«Россия не уступала ни одному благоустроенному государству в том, что составляет главную пружину благоденствия общественного», — говорит он в другом месте и тотчас же, в собственном изложении, доказывает нам «тягостное положение России», бедствия,
недовольство,
ропот народа и прочее.
Прислушайтесь к тому глубокому
недовольству теперешней формой христианства, которое распространяется в обществе, выражается
ропотом, иногда озлоблением, печалью. Все жаждут пришествия царства бога. И оно приближается.
Снаружи бог знает что творилось. Была абсолютная тьма. Ветер чуть было не опрокинул меня с ног, словно кто нарочно бросал горстями снег в лицо. Лес гудел, и в
ропоте его слышались
недовольство, жалобы и угроза. Через минуту я освоился с мраком и кое-как огляделся.
Сквозь мрачное настроение опального боярина князя Василия, в тяжелом, гнетущем, видимо, его душу молчании, в этом кажущемся отсутствии
ропота на поступок с ним «грозного царя», в угнетенном состоянии окружающих слуг до последнего холопа, сильно скорбевших о наступивших черных днях для их «князя-милостивца» и «княжны-касаточки», — красноречиво проглядывало молчаливое
недовольство действиями «слободского тирана», как втихомолку называли Иоанна, действиями, неоправдываемыми, казалось, никакими обстоятельствами, а между тем Яков Потапович, заступившийся в разговоре с князем Василием за царя еще в вотчине при задуманном князем челобитье за Воротынского и при высказанном князем сомнении за исход этого челобитья, даже теперь, когда эти сомнения так ужасно оправдались, не находил поводов к обвинению царя в случившемся.